Где и как ели и пили в Александровске-Грушевском и его окрестностях.
«Для подлого люда»
Именно так называли общедоступные питейные заведения в России позапрошлого века. Для респектабельной публики существовали рестораны и кафешантаны. Имелись они и в провинциальном Александровске-Грушевском, но самым распространённым явлением были кабаки и трактиры. Те, трактиры, что поприличнее, которые посещали уважаемые купцы и чиновники, называли чистыми, а те, что попроще, куда пускали всех – народными. Статус заведения определялся чистотой полов, а официанты в них именовались - половыми. Это не значит, что они сами мыли полы, обычно этим занимались «мальчики на побегушках», но от впечатления, которое производил пол и половой, зависела репутация трактира. В чистых трактирах на должности полового обычно оказывался мужчина средних лет, опрятно одетый, с окладистой бородой. От его умения угодить клиенту зависела не только выручка трактира, но и доход самого полового. В приличных трактирах не только ели и пили, но и заключали сделки. Вовремя поднесённое перо и бумага, часто оборачивались щедрыми чаевыми. «Подлый люд» довольствовался полами сомнительной чистоты и такими же половыми. Половых подзывали окриком: «Эй, человек!», и называли только на «ты». Унизительное «шестёрка» (младшая карта в колоде), тоже когда-то имело отношение к половому. Совсем уж низкоразрядный трактир именовали «харчевней». Вокруг рудников Александровска-Грушевского обычно стояло по несколько таких харчевен, где шахтёры, перемазанные в угольной пыли, просаживали свои кровно заработанные за дешёвой выпивкой и нехитрой закусью, а чистые трактиры находились на центральных улицах города.
Пара чаю к паре пива
В них можно было почитать газеты и даже послушать музыку. Для привлечения публики трактирщики приглашали музыкантов. Часто в трактирах заказывали пару чая. Это не два стакана, как можно было бы предположить, а два фарфоровых чайника, один с заваркой, другой с кипятком. При этом пара пива – это две бутылки. Работа трактиров строго регламентировалась властями. В частности, существовал запрет на работу подобных заведений с 11 часов вечера до 5 утра. В трактиры не пускали некоторые категории граждан. Так вход был заказан несовершеннолетним, а также низшим военным чинам. Если они, конечно, не находились в отпуске, и не были облачены в гражданскую одежду. Нарушение правил сулило немалый штраф.
Содержать трактир было дело хлопотным, но прибыльным. Как правило, трактир располагался на первом этаже, а на втором жил хозяин с семьёй. Несколько зданий, где когда-то были трактиры, и которые сохранились до наших дней, до сих пор впечатляют своей добротностью и основательностью.
Предание о кабаке и лавке
На Дону есть легенда, как казак обольстил знатную панночку, рассказав ей следующее:
- У меня дома лавка (он имел ввиду то, на чём сидят), а под лавкой кабак (плод). Выйдешь за меня?
Панночка же представила себе большой дом, где на первом этаже трактир, на втором лавка с товарами, а на третьем – жилые хоромы. В том, что сватающийся имеет ввиду именно это, не было сомнений. А всё потому, что казак сидел верхом на породистом скакуне. Это всё равно, что сейчас автомобиль престижной марки. Пани с радостью согласилась, а когда после свадьбы приехала в скромное жилище мужа, очень удивилась:
- Ты меня обманул! Где же лавка, где кабак? – вопрошала она.
- Да вот же они! – кивнул довольно улыбающийся муж, указывая на угол куреня, - я тебя и не думал обманывать!
Улица Ленина, 111. В прошлом - дом трактирщика. |
Проспект Клименко, 23. Трактир располагался на первом этаже, жилые помещения – на втором. |
Судьба шахтовладельца
Владимир Севостьянов рассказал о том, как жили в конце 19-го, начале 20 веков его предки и трагедии, к которой привел пьяный угар. «Птичьи» фамилии - Мой дед Василий Иванович Куликов при царе имел небольшую шахту в хуторе Прохоровка, что в 30 км от города Шахты. Вообще-то он был купеческим сыном, получил образование и до женитьбы работал механиком на одном из рудников Парамонова, расположенном между городом Шахты и Новошахтинском, в районе шахты «Юбилейная». В качестве приданого за Марию (Маришу) Соколову Василий и получил шахтёнку в Прохоровке. Мария была девушка самостоятельная и немного «эмансипе». С сестрой ходила обедать в трактир, когда приезжала в Александровск-Грушевский. Межу прочим, трактиры тогда бывали и чисто женскими. Именно такой они и посещали. Там можно было не только спокойно пообедать, но и заказать еду на дом. |
Роковой выстрел
Мария тоже была женщиной образованной, в девичестве училась в пансионе благородных девиц в Новочеркасске. И, хотя она не была дворянкой, всё же была принята на обучение. Как говорила бабушка, её мать «кланялась» атаману, чтобы её взяли. В этом учебном заведении учили не только хорошим манерам, но и разным навыкам, которые очень пригодились ей в дальнейшей жизни, например, хорошо шить и готовить. Когда не стало мужа-кормильца, приобретённые в молодости, умения спасли ей и её детям жизнь. Погиб Василий по глупой случайности. В тот злополучный день его кучер напился, буянил и решил попугать свою жинку, для этого выстрелил из ружья. Пуля прошла сквозь тонкую саманную стену и ранила бывшего хозяина прохоровской шахты, который в это время сидел на завалинке. Пуля попала в печень. Ближайшая больница находилась рядом с рудником «Елпидифор», это то здание, где потом долгое время размещалась школа №30, но деда не повезли, он чувствовал, что не доедет, хотел умереть в окружении родных. Кучер же очень переживал, приходил к Марии, совал ей в руки ружьё, просил застрелить его, а потом уехал на Дальний Восток, и, говорят, так и утопился там с горя. Совесть его мучила, даже переезд в дальние края не помог.
Террикон шахты в Прохоровке, которой владел Василий Куликов. |
На фото: В трактирах не только ели и пили.
Зайцева (Ткачева) Александра