На территории города уже давно нет ни одной действующей шахты. От былого шахтерского благополучия остались название города, праздник и тысячи бывших работников угольной промышленности. Почему эта тема до сих пор актуальна и зачем нам знать о том, что уже не существует?
- Это же история! У того, кто не знает своего прошлого, нет будущего, - говорит Юрий Каунов, заместитель председателя ростовской территориальной профсоюзной организации «Росуглепроф». - На угольной промышленности была замешана вся экономическая и социальная сторона города. Нужно помнить об этом, это хороший пример другим поколениям. Благодаря тяжелому физическому труду тысячи людей обеспечивалось благополучие всего города.
В начале 90-х годов в ООО «Ростовуголь» работало более 100 тыс. человек. Угольной компании принадлежало 27 шахт на территории городов Шахты (12), Новошахтинска (9) и Шолоховского района (6).
Обогатительные фабрики, заводы стройматериалов, трест «Шахтуглестрой», ремонтно-механические заводы, автобазы, оптовые базы и даже общежитие гостиничного типа «Горняк» - в ходили в собственность градообразующего предприятия.
Вокруг каждой шахты была создана вся необходимая инфраструктура: детские сады, больницы, клубы, ЖКХ и так далее.
«Ростовуголь» для Шахт не просто компания, это отдельный городок - «город в городе». Поэтому развал угольной промышленности означал разруху всего города.
Почему ностальгируем?
Шахты образца 30 - 40-летней давности – это почти идеальный город. Идеальность его заключается в том, что он себя самоидентифицировал: что собой представляет и чем занимается. Даже когда в 90-е шахтерам начали задерживать зарплату, а после и вовсе не платить, они все равно шли в забой. Это все же о чем-то говорит.
Сегодня Шахты только пытаются найти себя. Промышленности практически нет, горожане ушли в торговлю и сферу услуг, что, кстати, больше всего раздражает бывших шахтеров. Для них это не дело. Точнее, данный вид деятельности нельзя назвать большим делом.
Даже тот факт, что власти хотели переименовать город в Александровск-Грушевский, говорит о его несостоятельности сегодня. По сути, это попытка самоидентификации. Но уход от одного прошлого в другое вряд ли изменит ситуацию.
Понятное дело, что уголь все равно бы когда-нибудь закончился. И Шахтам в любом случае пришлось бы начинать с нуля. Только, может быть, это не происходило бы так болезненно, как в 90-е. Ликвидация шахт - это прежде всего результат политической и экономической ситуации в стране в те годы.
Шахты образца 30 - 40-летней давности – это высокая планка. Историческая память о ней еще долго будет жить и давить на настоящее.
Пока же город безликий. Его портрет соткан из разношерстных торговых точек, пыльных дорог и ностальгирующих граждан. Он один из сотни обычных провинциальных, откуда рвутся уехать.
Купи — продай
Бывшие шахтеры поведают о том, как переживали закрытие шахт и каким видят город сегодня.
Владимир Лосев, шахтерский стаж - более 30 лет:
- Я работал на шахте имени Красина. В 97-ом году ее закрыли, ушел на «Юбилейную». После 2001 года уже не работал. В последнее время был горным мастером.
90-е тяжело переживали. Ездили в Москву, стучали касками. Зачем ездили? А семьи кормить надо было. Рабочие получали 2/3 от тарифной ставки. Как можно прокормить семью на эти деньги? По полтора года зарплату не выплачивали. Продукты, вещи давали, а денег мы не видели. Идти работать было некуда. В торговлю? Нет, я не умею торговать. Город до сих пор не восстановился. Предприятий нет, одни торгаши!
Валерий Токарев, шахтерский стаж - более 10 лет:
- На шахте имени Артема я проработал с 86-го по 95-й год. Зарплату стали задерживать с 94-го. Задерживали, задерживали. Мы уже привыкали к этому. А с 96-го года стали по частям давать. Практически нас приучили к такой жизни. В 95-ом перевели всех на шахту «Глубокая». А потом, в 97-ом, когда и она закрылась, я пошел на биржу труда в Центр занятости. Был страх, чем заниматься дальше. На учете где-то год стоял, жил на минималку по безработице, не хватало, конечно. Затем работал охранником и водителем. Сейчас уже пенсионер.
Александр Донец, проходчик шахты им. Красина:
- Мне два года до пенсии оставалось, когда закрыли шахту. Трудоустроили в спецавтохозяйство на самосвал водителем. Вот и крутил педали лет семь. А потом на «скорую» сел водителем. Там и закончилась моя трудовая деятельность. Если бы шахту не закрыли, мы бы до сих пор там работали. Обидно было. Я трудился на проходке, открыли новое поле. Это все на моих руках, на моих ногах, а потом все закрыли, завалили. Представляете, каково шахтеру это?
Нам бастовать не давали. Говорили, если пойдем касками стучать, выгонят. Страх работу потерять, конечно, был. Хоть 9 месяцев зарплату не давали, но надежда имелась, семью-то кормить нужно. Больше и работать негде было. А сейчас одни ларьки да спекулянты.
Евгений Усиков, председатель ликвидационной комиссии шахты имени Красина:
- На шахте Красина работал с 57 года. Начинал слесарем, был и старшим механиком стационарного оборудования, и главным энергетиком. Потом ушел по состоянию здоровья. Но меня позвали, когда шахту начали демонтировать. Назначили её директором, а потом председателем ликвидационной комиссии. Когда закрывали шахты, многие уезжали. Хотя сам процесс воспринимали уже как данность, безвыходность положения. Все разбрелись. Кто-то на шахту Чиха перешел. Пытались люди найти место. Сегодня город - купи-продай.
Валерий Герасимов, 8 лет шахтерского стажа:
- Когда красинскую шахту ликвидировали, пошел на «Южную». Потом водителем работал. Через некоторое время свою «газель» купил, в долги влез, постепенно отдавал. Обидно, конечно! Тем более наша шахта имени Красина еще бы лет 30 проработала! Там новые пласты разработаны были, когда ее закрывали. Я бы сейчас с удовольствием пошел на шахту. Мой отец, мой дед – все шахтеры.
Сейчас молодежи некуда идти. Нужно уезжать из города. Кто пьет, кто наркоманит, кто побирается – вот чем город занимается. Большая масса людей не работает, а существует.
Хронология закрытия шахт
1996 год - закрыто 6 шахт.
1998 год – перестало существовать еще 8 шахт.
2002 год – закрыто 12 шахт.
2012 год - на территории города не осталось ни одной шахты. Предприятие «Ростовуголь» существует номинально.
Уголь стал привозным
Уголь, который сейчас продается в городе, привозной. Что-либо более унизительное для коренного шахтерского населения трудно придумать.
«Шахтер Дона»
От былой шахтерской славы остался ежегодный теннисный турнир на кубок "Шахтер Дона". Первый турнир в Шахтах состоялся как раз в 1994-м — в год старта государственной программы реструктуризации угольной отрасли в стране.
Рентабельный бизнес
Ликвидация шахт оказалась гораздо более рентабельным бизнесом, чем их эксплуатация. Чтобы шахта работала, в нее сперва нужно вложить деньги, а потом уже можно попробовать что-то получить от продажи угля. Ликвидация, наоборот, начинается с того, что на нее выделяются специальные деньги, которые остается грамотно освоить. Кто и когда проверял, как забивали ствол ликвидируемой шахты и забили ли его вообще? Куда девался металл и накопившиеся на шахтах запасы угля?
Марина Меркулова